Часть  первая

«ОСТАВАЙСЯ ВСЕГДА НЕРАЗГАДАННОЙ»

 

ЗОВ ЛЮБВИ

 

Давай заблудимся в лесу.

Не бойся, я тебя спасу.

Мы там построим светлый дом.

Сто окон будет в доме том.

А вечером затопим печь.

И волки будут нас стеречь

От глаз завистливых всю ночь.

А после, сына или дочь,

Тебе на счастье принесу.

Давай заблудимся в лесу…

 

 

ТАКОЙ МУЖЧИНА

 

И не хотел, а вот обидел.

Прости за слабость,

Что я в тебе одно лишь видел –

Утехи сладость.

Других, чем лучше – шелупень.

Но рад ошибке.

Во взгляде – то обиды тень,

То свет улыбки.

От Вас…? Такое ожидать?

Подумать только…

Мне нет еще и двадцать пять,

А Вам то – сколько…

И засмеялась озорно

Вдруг без причины:

«А в Вас есть что-то все равно  -

Какой, мужчина !…

 

 

***

 

Весна! Весна! Не за горами…

Она в тебе, в твоих глазах.

Я пью ее, как в божьем храме

Причастие, винясь в грехах.

Неповторимо и прекрасно

Колокола ее звенят.

И не пытайся ты напрасно

Забыть ее, судьбу кляня.

Крик журавлиной первой стаи

Разбудит вновь призывно даль.

Забудь свои былые тайны,

Как отболевшую печаль.

Вновь почки станут лепестками.

На дочку глянь - ах, егоза!

Весна! Весна! Не за горами.

Твоя весна в ее глазах.

 

 

ЛЕСНАЯ  СТОРОЖКА

Лесная сторожка. Луна за окошком.

Не топлена печка. Лежанка пуста.

Соседка Марина звала за малиной:

«Пошли по малину, я знаю места».

Веснушки и челка-огонь, да и только,

А кофта с юбчонкой — малиновый цвет.

В глазах - бесенята. Они виноваты,

Что я согласился. А может, и нет?

До ночи блуждали, малину искали.

И вот мы в сторожке. Спит рядом река.

«Малина! Малина! — смеется Марина,

А слышал ты байку про лесника?

Ее на деревне всяк знает, поверь мне.

А впрочем к чему я, ведь ты — городской...»

 

«Малина, малина, — вздыхает Марина,—

Присядь на лежанку и слушай, не спорь».

Много лет прошло с тех пор

Жил лесник один — Егор.

Никого во всей округе,

Ни двора и ни супруги.

Жил в сторожке у реки.

«Мне жениться не с руки. –

Говорил он, — баба, дом…

Нет уж! Лучше бобылем!»

Так и прожил бы бесславно,

Только раз, в ночь на Купаву,

Ему снится сон, не сон!

Видит из окошка он:

В тихой заводи реки

Среди белых лилий

Вдруг взмахнули две руки,

Две руки, как крылья.

В страхе крестится Егор.

Чур, меня! Глаза протер.

Раз. Другой. И третий.

В бледном лунном свете

Из дремотных вод реки,

Где взмахнули две руки,

Предстает пред взором

Бобыля Егора

Вся как есть нагая

Дева молодая.

С белой лилией в косе

И во всей своей красе

Зыбкою дорожкой

Двинулась к окошку.

Миг. Еще. И вот она

Рядом. Призрачна, стройна.

Протянула чашу

И пропала. В чаще

Громко вскрикнула сова,

И поникла сон-трава.

 

 

Тут Егор проснулся.

Быстро обернулся —

На окошке, Бог ты мой,

Чаша с ягодой лесной,

Ягодой малиной,

А в окне Марина —

Мельникова дочка.

«Ты была здесь ночью?»

«Да, мой милый леший.

Сердце чтоб утешить,

В полночь на Купаву

Я в реке купалась.

То обычай древний,

Свят он на деревне.

Я его блюла,

Лилии рвала,

В косу их вплетала,

На тебя гадала.

А потом на зорюшке

Для тебя, Егорушка,

Ягод набрала

И к тебе пришла.

Так прими ж малину,

Полюби Марину!»

Много лет прошло с тех пор.

Век свой счастливо Егор

Прожил, между прочим,

С этой самой ночи.

 

 

В ночь да на Купаву,

Когда даже травы

Млеют, полны соком,

Грех быть одиноким.

Лесная сторожка. Луна за окошком.

Натоплена печка. И неспроста

Соседка Марина звала за малиной:

«Пошли по малину, я знаю места».

 

 

***

 

Разметала золотые волосы:

Пей меня, любимый, всю сполна!

Пей меня безжалостно, бессовестно,

До опустошенья, допьяна.

Не жила — лишь теплилась лампадою.

Еретичкою в огне горю.

Пей меня, нежданный мой, негаданный,

Не со мной ходивший к алтарю.

Ни дыханья страстного, ни голоса,

Ни улыбки на ее устах —

Только помню: золотые волосы

И во мне воскресшего Христа.

 

 

***

 

Забудь меня, пожалуйста, забудь,

Забудь, так лучше для обоих.

Забудь, как сон, лишивший вдруг покоя,

Чтоб снова с облегчением вздохнуть.

Любима ты другим, а я - другой.

Непрочно счастье на чужом страданье.

Забудь меня, шепчу, как заклинанье,

Остаться чтобы навсегда собой.

 

 

***

 

Я набрёл на него среди лета –

Синеглазый платок неприметный.

Есть цветы покрасивей, но все же,

Незабудка мне чем-то дороже:

То ли чистой своей синевою,

Может, милой на вид простотою,

Или тем, что тебя так назвал,

В ту минуту, когда повстречал.

Много рвал я цветов у дорог

Не для сердца, не для ума.

Но вот синий мелькнул огонек –

Не цветок, а надежда сама.

Словно не было шалых ветров,

Злых дождей. Все затихло, молчит.

Только синяя песня без слов

Вновь в душе утомленной стучит.

 

 

 

***

 

Берег южный, берег солнечный,

Ты не морем мне запомнишься,

А девчонкой - черноморочкой,

Озорною Олей, Олечкой.

Ехал к морю я, покаюсь вам.

Для уралочки за камушком,

Только камень тот лазоревый,

Увидал в глазах я Олиных.

«Подари мне чудо-камушек!»

«Если мне взамен оставишь ты

Свое сердце, — был ее ответ, —

Не дарю иначе морецвет.

Ты его поклялся выискать

На дне моря для единственной.

Так доверься же моим глазам».

Как мне быть теперь? Не знаю сам.

 

 

***

 

Разлуки боль вновь жжет сердца у нас.

Но я прошу, молю, как в первый раз:

Пусть осенят меня крестом любви

Не чьи-то руки, слышишь, а твои,

Сама ведь знаешь — от душевной муки

Не избавляют, нет, чужие руки.

 

 

***

 

Надоело быть с тобой мне в ссоре.

Вот возьму да и махну я к морю –

Далеко, ну скажем, прямо в Сочи,

Где дельфинам суша снится ночью.

Сплю и вижу голубые дали.

В поездах оставлю я печали,

В самолетах все свои обиды.

Как дельфины спят, никто не видел.

Убегу. Но только чует сердце,

Никуда мне от тебя не деться.

И не надо лезть дельфинам в душу,

Ведь не зря им тоже снится суша.

 

 

***

 

Душою ты и телом не бедна,

Как женщина – стыдливо – холодна,

Как человек спокойна и радушна,

Как мать – заботлива, как дочь – послушна.

Прекрасная сестра – внимательна, добра.

Как друг – в беде и радости надежна,

В словах и действиях – разумна,

осторожна.Всегда мила собою. Как жена –

Любима мужем  и пред ним грешна.

 

 

***

 

Тут вымысла нет и в помине.

Сам видел, как мимо села

Вчера на последней льдине

Старуха-зима проплыла.

Спокойна. Мудра. И печальна.

Ей ведомо — дни сочтены.

Растает кораблик хрустальный,

Останутся белые сны.

Не в этой ли мудрой печали

И есть всех начало начал?

Сегодня на старом причале

Весну я свою повстречал.

Все та же улыбка, и челка,

И взгляд озорных карих глаз.

«А как твое имя, девчонка?»

«Простите, не знаю я Вас».

 

 

***

 

Золотистый маленький комочек,

Не дочурка - луговой цветочек.

Одуванчик ты моей души,

Мамины тревоги заглуши.

Выйду к речке — пред глазами море,

Радость в сердце, а под сердцем горечь

И любовь моя. Рассветом стал закат,

И никто мой ангел, в том не виноват.

В шуме ветра слышу гул прибоя.

Помоги мне справиться с собою,

Улыбнись же, маму успокой,

Одуванчик золотистый мой.

 

 

***

 

Не стоят ни гроша слова твои,

Когда пуста душа и нет любви.

Когда твой поцелуй полынь-трава,

Словами не балуй, храни слова.

Напрасно не играй на бубне слов,

Пусть даже в сердце май среди снегов.

 

 

***

 

Один во всем я виноват,

И нету мне пути назад,

Ведь счастья перевал закрыт

Лавинами твоих обид.

Но там над пропастью — не страх,

А сердце на семи ветрах

Гудит, как колокол, звеня:

Прости меня, прости меня!

 

 

***

 

Пусть сам черт меня возьмет!

Твои губы – ярый мед.

Душу дьяволу отдам,

Чтоб прильнуть к твоим губам.

Пропадай, душа моя,

Только б слышать: я твоя.

 

 

***

 

Твой кунак я вновь,  Машук,

Рад, старик, что здравствуешь.

В моем сердце снова звук

Песен твоих ласковых.

Нет, на этот раз не сон,

Не полет жар-птицы!

Золотой я слышу звон:

Это в колеснице

Не Венера и не Зевс —

По обычью здешнему

Бог ветров Эол с небес

Катит к нам на грешную.

И плывут вновь над тобой

Величаво, медленно

Звуки арфы не земной

Музыканта ветреного.

В этих звуках среди скал

И людской беспечности

Вновь я сердцем услыхал

Зов любви недевичьей.

Ох не зря, не зря, Машук,

Снился ты мне Машенькой!

И поныне нет вокруг

Ближе да и краше той,

Чьи глаза как бирюза

И в ком сердце эллинов.

Про нее еще когда

Струны арфы пели мне!

Но тогда я не сумел

Ей сказать про главное.

Где она и с кем теперь?

Что молчишь, друг славный мой?

Я готов абреком стать –

Не украсть, не выменять…

Ты позволь, я буду звать

Тебя этим именем.

 

 

***

 

Слова, слова. Твои слова —

Как хмель, как одолень-трава.

Но ты стал больше говорить,

Чем сердцу хочется любить.

А есть без слов язык любви.

Мне скажут все глаза твои.

Зачем слова, их суть пуста,

Коль не манят твои уста,

И слова самый нежный звук

Горячих не заменит рук.

Хоть истина и не нова,

Ты - женщина, и ты права!

Сильнее слов язык любви.

В ответ мне молча улыбнись —

И станет пламень жаркой речи

Огнем желанья нашей встречи.

 

 

***

 

Счастья нет без любви,

Без любви нету счастья,

И его не купить,

Не продать, не украсть нам.

Жизнь иной проживет –

И все поиск бесплодный.

Как кому повезет,

Видно Богу угодно.

Души он разделил,

А ведь были едины.

Ищем каждый теперь

Мы свою половину.

Кто найдет – да храни

Вас Господь от напасти.

Счастья нет без любви,

Без любви нету счастья.

 

 

***

 

Колеса поезда стучат,

Колеса в новый дом спешат,

А я молю их: «Не спешите,

Разлуку приостановите.

Разлуку с ней хотя б на миг!

Не похоть это – сердца крик.

Не чудный сон, не наважденье –

Во мне живет ее волненье,

И жажда губ, и нежность рук,

И сердца трепетного стук…»

Колеса поезда спешат.

А был ли я той встрече рад?

До горизонта, как ответ,

Окно меж нами и рассвет.

 

 

***

 

Ушла ты, не поняв меня,

Или понять не захотела.

И сердце сразу опустело,

А жаждало оно огня.

Осталось в нем одна лишь боль

Былых разлук и ожиданий,

А радость трепетных свиданий

Ты навсегда взяла с собой.

Ушла надежда, что не зря,

И вера в то, что не случайно.

Нас повенчала наша тайна

Под песню горного ручья.

Ушла ты. Следом за тобой

Ушло и лето в неизбежность,

А с ним былая безмятежность,

Как моря ласковый прибой.

С печальным звоном листопад

Укроет осенью ненастной

Несостоявшееся счастье,

И в том никто не виноват.

Поверь, тебе я не судья,

Да и себе им быть не смею.

Ушла ты, значит там - нужнее.

Будь счастлива, любовь моя.

 

 

 

 

 

РОМАНС

 

Не разнимай сплетенных рук,

Не разрывай уста с устами.

Мы скоро разойдемся сами –

Повремени, певец разлук.

Еще не пробил час любви –

О, этот миг неповторимый!

Две жизни страстию единой

Соединив благослови.

Не торопись, певец разлук,

Не разрывай уста с устами.

Мы скоро разойдемся сами.

Не разнимай сплетенных рук.

 

 

***

 

Семь голубоглазых весен

Променял бы я на осень,

На недобрые дожди

За одно лишь слово «жди».

 

 

 

 

 

***

 

 

Если хочешь женщину понять,

Сыном любящим взгляни на мать,

На жену и дочь, коль есть они,

Мужем верным и отцом взгляни.

На сестру по-братски посмотри,

На невесту — как на свет зари;

Глянь, как внук, на бабушкину боль

И, как дед, на внучкину любовь.

Среди бела дня или в ночи

Не спеши судьей быть, помолчи.

Помолчи, хоть не привык молчать,

Если хочешь женщину понять.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

СЮЮИБИКЕ

 

Снова звезды ласкают весну,

Снова я до зари не засну.

Шепчет месяц Казанке-реке:

— Моя милая Сююмбике!

Я и хан твой, и пленник-урус.

Безнадежно к тебе я стремлюсь.

То вблизи ты, а то — вдалеке,

Моя гордая Сююмбике!

Из любви безответной струну

Я на рог золотой натяну:

В песне-радости, в песне-тоске —

Моя нежная Сююмбике.

Звезды падают прямо в зарю,

А слова я любимой дарю.

Тихо спит у меня на руке

Моя кроткая Сююмбике.

Может, это пригрезилось мне,

Только — слышу я — вновь по весне

Шепчет месяц Казанке-реке:

— Моя вечная Сююмбике!

 

 

 

***

 

Жду я тебя, хорошая...

Думал — забудется прошлое,

Только затея та зряшная:

Ты мне не стала вчерашнею.

Всё, что рукой твоей пишется,

Песней мне издали слышится;

Всё, что тобой произносится,

В песню счастливую просится.

Близкая ты и далекая,

Тайна моя синеокая!

Улицы с толпами длинными

Мне без тебя пустынные;

Солнце в зените над городом,

Но без тебя мне холодно;

Холодно от одиночества

Встречи с тобою хочется!

Вся твоя жизнь — как награда мне,

Счастье твое - как радуга,

Имя твое — сияние

Искорки сквозь расстояния.

Равных тебе нет по-прежнему,

Светлая...

Вечная...

Вешняя...

 

 

***

 

И как тут заснешь,

Ну хотя б на чуток,

Когда до утра под окошком

То будто из лужи лакает щенок,

То плещут ребячьи ладошки.

То бег жеребят я услышу,

То вдруг

Твоих каблучков переливистый стук.

Но спят жеребята, щенок и малыш,

А ты далека, словно детство.

Апрель на капелях катается с крыш,

И мне...

Никуда мне не деться.

 

 

(Из песни:

Как мне хочется, о, как хочется,

Чтоб звала ты меня без отчества!...)

Ну, хоть раз — прошу — назови меня,

Как ровесника, лишь по имени.

Веет взрослостью, словно холодом,—

Позови меня в свою молодость!

Не для радости и беспечности —

Чтоб на равных с тобою мне речь вести.

В свою молодость, в мир невзрослости

От холодности и от пошлости

Позови меня, позови меня

Не по отчеству, а по имени.

 

 

***

 

Как другие,

В звоне чарок,

В шуме пьяной болтовни

Не дари мне свой подарок,

А за просьбу

Извини.

Ты задумай в этом шуме

Лучше встречу невзначай.

И —

Опять же попрошу я,—

Как другие, не встречай,

Как другие,

Зорькой вешней

У заветного ручья

Ты не пой мне чьи-то песни.

Потому что есть — своя.

Как другие,

Ранним летом

Или позднею зимой

Не ищи ты счастья где-то:

Ведь оно в тебе самой

...В болтовне.

С вином по чаркам

Не клянись и не прощай.

Стань сама ты мне подарком

На всю жизнь.

Пообещай.

 

 

***

 

А женщине судьба определила

Быть в жизни вечно животворной силой,

Быть жрицею и жертвою любви,

Быть светочем согласья меж людьми.

Не каждому понять, познать, открыть,

Что женщина иной не может быть.

...Ты помогла мне в этом —

Пусть отныне

Твое благословенным будет имя.

 

 

***

 

Еще туман стоит над речкой сонной,

Но солнца луч уже разжег зарю.

И этой речки тишь и это солнце

Тебе я, свет мой радостный, дарю.

Под щебет птиц ночную сбрось истому

Да босиком заторопись к ручью.

И звон хрустальных струй и птичий гомон

Тебе я, свет мой радостный, дарю,

А новый день — как исповедь, как песня,

Которой жажду счастья утолю.

И этот день и землю с поднебесьем

Тебе я, свет мой радостный, дарю.

 

 

 

***

 

Мы любовь не искали,

Не крали

У судьбы на развилках дорог.

А скорбящей душой —

Видит бог! —

Мы, как жемчуг, ее добывали.

По крупице —

Навек,

На мгновенье ль —

Не щадя своих скорбных сердец,

Обретали ее наконец,

И печаль уходила в забвенье.

А иначе — никак,

А иначе в пути

Нам себя не понять,

не познать,

не найти.

 

 

 

 

 

***

 

Радость знает она,

Грусть глядела ей вслед,

В васильковых глазах поселился рассвет;

Утро звонкое в сердце ей льется волной,

В уголках спелых губ спит ржаной летний зной,

Ниспадает на плечи ей белая ночь...

Полюбить ее

Всякий, как в песне, не прочь.

И лишь сумеркам серым —

К ней близко нельзя,

Пусть они, озираясь, подальше скользят.

Но зато льется в очи сиреневый свет,

Если весен у женщины больше, чем лет.

 

 

 

 

 

 

 

***

 

Как не хватало мне тебя

Той раннею весною,

Когда, другую полюби,

Я встречи ждал с тобою!

Как не хватает мне тебя

Теперь, в разгаре леча,

Когда, о прошлом не скорбя,

Душа тобой согреты!

Как будет не хватать тебя

Мне полночью осенней,

Когда, испепелив себя,

Угаснет вдохновенье!

И как прожить мне без тебя

Зимою снежно-льдинной.

Когда с другим ты, не любя?!

— Так надо, мой любимый!

 

 

 

 

***

 

Собака воет в городе,

Знак бедствия мне вроде бы.

Не сердце —

Полночь в ребра мне:

К худому или к доброму?

Любви настойка горькая

Вся выпита...

Эх, тройку бы!

Да полем — словно выстрелить,

Да с вьюгой — песню выстрадать;

Да чтобы —

Так мне надобно —

Встал день с высокой радугой…

К худому или к доброму —

В дорогу мне…

В дорогу мне!

 

 

 

***

 

Как с веток желтая листва,

Опали с губ твоих слова

И отдались тоской в груди

- Прощай,

Так надо.

Уходи! —

Проходит по деревьям дрожь,

И плачет моросливый дождь,

Слезой туманится твой взгляд,

А в нем все тот же листопад.

Один лишь лист шепнул:

«Постой!..»

Он не упал —

Он стал судьбой.

 

 

***

 

Исправленному — верить,

Так нам велено...

Но если перечеркнуто доверие

И в чувстве оскорбленном червоточина,

Исправленному верить — как пощечина.

Исправленность всегда быть хочет правильной,

Неисправимость ближе мне и праведней.

Иного раньше я держался правила —

Спасибо, вовремя на путь наставила

В любви своей ко мне неисправимая

Моя любимая.

 

 

 

***

 

Не язычник,

Но в жертву готов

Вот за что сам себя принести:

Жить без веры не может любовь,

Без любви

Трудно веру спасти.

Всё приму я,

А лжи не стерплю,

Кривда губит вокруг всё и вся.

Верю я, потому что люблю;

Разлюблю —

Значит, верой иссяк.

 

 

 

***

 

Твои слова и помыслы чисты,

И потому мне так светло с тобою.

Но дружбу нашу искреннюю ты

Не разрушай — прошу — своей любовью.

Не разрушай признанием своим

Все то, что стало для меня так свято.

Чисты слова и помыслы твои,

Как первая любовь моя когда-то.

 

 

***

 

Ветры —

Черти снежные! —

Чем гудеть бураном,

Спойте песню нежную

Для моей желанной.

Да примолвлю в мареве,

В белой коловерти:

Не придумал я ее,

А на счастье встретил.

Как в траве некошеной

Незабудку синюю,

Встретил я хорошую

Посреди России.

 

 

***

 

Первый снег, как первая любовь,

Закружит —

Ему не прекословь;

Явится на землю божеством,

Околдует белым волшебством,

Одарит надеждой в час невзгод,

Сердце полонит и пропадет…

Пропадёт —

Чтобы явиться вновь —

Первый снег, как вечная любовь.

 

 

***

 

У каждого свой дом,

А в нем —

Очаг.

Мой дом — в твоих, любимая, очах.

Ресницы — вместо стен,

А крышей — синь...

К нему спешу сквозь ветер или стынь.

В нем ждет меня уют и тихий свет

Любви твоей...

От горестей и бед

Спасенье для меня в его тепле,

И нет святей жилища на земле.

 

 

***

 

Мне всегда тебя мало, моя золотая;

Мне, как солнца — чащобе, тебя не хватает;

Как пустыне — воды,

Как голодному — хлеба...

Мне тебя ниспослало, наверное, небо.

Ниспослало на счастье —

Как, может, считало,

Наказало обоих другим в назиданье…

Благодарен я небу за то наказанье!

 

 

 

 

***

 

От перрона обычный... нескорый

Скоро тронется в гулкую даль.

Привези ты мне камушек с моря,

Чтоб тебя вспоминать мне всегда.

Пусть другие сулят милым горы —

Веет стынью с холодных вершин.

Привези ты мне камушек с моря,

Человек неспокойной души.

В нем, вобравшем и штили, и штормы,

Все непросто, как в женской судьбе.

Привези ты мне камушек с моря —

Море можешь оставить себе.

 

 

 

 

 

 

 

***

 

Я знал: Иртыш-река

Могуча, глубока —

И вот на Иртыше сам побывал, ребята!

Ермак — лихой казак,

Но был коварен враг,

И славный атаман здесь утонул когда-то.

Я не Ермак — все так,

Да и река во льдах,

Но не был бы иначе я самим собою:

Ко дну пошел мой страх,

Я утонул в очах

Той, в ком казачья кровь

сроднилась с кочевою.

И вот в родном краю

Теперь о ней пою,

Как истинный волгарь,

рожденный не для спячки.

Прости меня, Ермак,

Коли скажу не так:

Ты покорил Сибирь, я — сердце сибирячки.

 

 

 

 

 

 

ВОСПОМИНАНИЕ  О  ТРЕУГОЛЬНИКАХ

 

...А ночью прибегали мы на пляж...

Ты заплывала далеко и возвращалась,

Разбрызгивая лунную дорожку

Рукою смуглою на тысячи кусков;

Потом ложилась в белизну песка,

Прозрачна вся до головокруженья,

И на песке чертила треугольник,

II говорила:

— Это я, а это ты, а то — она! —

И падали в песок, как многоточья,

С ресниц твоих соленых капли моря...

Ты на песке чертила треугольник

И говорила:

— Это ты, а это я, а это — он... —

Я понимал, но верить не хотел,

А ты была как сон, как наважденье.

И звезды в море зыбко шелестели,

И морем пахли волосы твои.

 

 

 

 

***

 

Расстались,

Разошлись — и навсегда как будто...

Зачем же — объясни —

опять мы стежкой той

Идем рука в руке в то памятное утро,

Где было суждено мне встретиться с тобой?

Зачем идем туда, где не было разлуки,

Но не смогли любовь ни ты, ни я сберечь?

Почти чужие мы,

И руки —

Только руки! —

Хранят еще тепло и трепет наших встреч.

Молчишь — и я молчу.

Нам не найти ответа.

Не надо больше слов —

ни мысленно, ни вслух.

Одни лишь руки пусть звучат,

как два сонета

Одной большой любви и судеб разных двух.

 

 

 

 

 

 

***

 

Прости меня, да и себя прости

За то, что стало нам не по пути,

За то, что было, а могло не быть...

Прости —

Не для того, чтоб лишь простить,

А чтобы после —

Сквозь печаль и стыд —

Полегче стало нам свой крест нести,

Прости,

Чтобы ни мне и ни тебе

Не стать другими в собственной судьбе

И не забыть любовь, как будто грех...

Прости меня,

Да и себя —

За всех,

Кто в мире этом любит и любим,

Чтоб никогда не расставаться им.

 

 

 

 

 

 

***

 

Сходились, как пешки, в безумной игре

И вновь расходились, себе ненавистны.

Весной на простуженном черном дворе

Горят твои письма.

Их блики толпою бегут вдоль стены,

А пламя за ними крадется по-лисьи.

Гляжу от своей половинной вины:

Горят твои письма.

Не мы ли, как звери в пожаре лесном,

Метались, искали от встреч наших смысла!

Но, милая, вот нас куда занесло;

Горят твои письма.

Все кончено — можно теперь о другом,

И звезды прощальным салютом повисли.

Они полыхают зеленым огнем —

Горят твои письма.

Ищи, если хочешь, истоки причин:

Сплошь в пепле, от них мы уже не зависим.

На черном дворе и высоко в ночи

Горят твои письма.

 

 

 

 

 

 

 

***

 

Не грусти напрасно и не думай,

Что к другой стремлюсь в тоске безумной.

В том, что песни петь я нынче бросил,

Не себя вини и не меня,

А осень.

Чем — не знаю — рыжая колдунья

Опоила?

Как во сне, бреду я,

Позабыв мельканье прошлых весен,

Словно бы и не было их вовсе;

Словно бы еще далёко лето,

Песня лучшая еще не спета,

Ты еще не стала всех любимей...

Только полыхнули вдруг рябины,

Заметались в небе птичьи стаи…

Рвется сердце,

А куда — не знаю.

Верю лишь, что снова будут песни:

Не печалься —

Мы споем их вместе.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ДНИ  АВГУСТА

 

Есть в августе особенные дни —

В конце его,

На самой кромке лета.

Не броски,

Даже будничны они,

Хотя и солнышком насквозь прогреты.

Им ветры скоро осень протрубят...

И в нежной,

В сладостной поре налива,

Задумчивы и нежно-молчаливы,

Они похожи чем-то на тебя.

Я раньше этого не замечал —

В хмельном и знойном от любви июне;

Я грезил не тобою по ночам,

И рвался не к тебе совсем...

А ныне...

Дни августа,

Как мне теперь близки

Они с их далями, с поблекшим небом!

В них запах яблок и ржаного хлеба,

В них нежность и тепло твоей руки...

Есть в августе особенные дни —

В конце его,

На самой кромке лета.

Они тобой, любимая, согреты —

И потому мне дороги они.

 

 

 

 

Часть вторая

«ЖИВУ И ВЕРУЮ»

 

 

 

 

ОТКРОВЕНИЯ ГОРОДСКОЙ ЖЕНЩИНЫ

 

Шум улиц, воздух городской –

Одно и то же день-деньской...

Работа, дом, вари, стирай –

Достал меня весь этот «рай».

Порой готова наугад,

Бежать, куда глаза глядят,

В тайгу, хоть к черту на рога,

В непроходимые снега,

Туда, где летом - бурелом,

Где птице не взмахнуть крылом,

Где нет, машин и нет дорог,

Подальше от забот, тревог,

Чтобы не видеть беспредел

Фальшивых душ и грешных тел,

В край, где свобода без оков,

Где места нет для дураков,

В мир, где любовь и тишина.

Но... только с милым, не одна.

 

 

 

ТВОРИ ДОБРО

 

 

Твори добро,

добро твори,

Сгорай до тла

и вновь гори!

В большом

и малом

Светлей, чтоб

стало.

С любовью в сердце,

в душе с отвагой,

Во славу Бога,

другим на благо.

И меньше станет

зла и бед.

Чтоб на земле

оставить след:

Построй

под небом мирным дом.

Да будет счастье

в доме том.

Одно хоть

деревце взрасти,

Люби людей

иных прости.

Жизнь детям,

внукам подари.

Твори добро,

добро твори!

 

 

 

И КТО ТУТ ПРАВ ?

 

 

Одни живут с размахом,

Зная —

Где меньше дать,

Где больше взять;

Другие — время прожигают

И видят в этом благодать.

А третьи?..

Третьи равнодушны: —

Один не воин... — говорят.

Так тошно мне порой и душно!

Но кто тут прав,

Кто виноват?

А жизнь, увы, не повторится,

И не вернуть ушедших лет.

И как поймать свою жар-птицу.

Когда ее все нет и нет?

— Ну и плевать,— твердят мне рядом

Не верь ты, милый, в чудеса

И никому не верь —

Не надо,

А так живи, как знаешь сам! —

О нет, не то!

Но как быть дальше?

Что оттолкнуть и что принять?

Чем расплескать болото фальши,

Какой гранатой ложь взорвать?

Какой иголкою заштопать

Все раны скорбные свои?

 

А драться — где мои окопы?

Любить — а где те соловьи?

Терзаюсь в поисках ответа,

Но смутно чую:

Пусть не вдруг,

Но канет безвозвратно в лету

Столь затянувшийся недуг.

 

 

БОЖИЙ ДАР

 

Мой миленький, мой маленький,

Сыночек разудаленький -

Подсолнушек мой ясный.

Ты в этот мир, как Божий дар,

В мир, где и жизнь порой - товар,

Явился не напрасно,

Надеясь, веруя, любя.

Так долго ждали мы тебя

В своих молитвах к Богу.

Пусть будут славны дни твои,

Господь тебя благослови

На светлую дорогу.

Расти, будь честен ты и смел.

Творить добро - есть твой удел.

Будь на земле не лишним.

В делах и помыслах, сынок,

Да будешь ты не одинок.

Храни тебя Всевышний!

 

 

 

ЗОВ ДОРОГ

 

Торопит волны быстрая река.

Спешат куда-то в небе облака.

Сил набираясь, подрастай, сынок:

Ждет и тебя бессмертный зов дорог.

Когда-нибудь, чуть выйдя за порог,

Почувствуешь ты светлый зов дорог.

И даст тебе судьба заветный срок,

Чтоб ты свою дорогу выбрать мог.

На ней ты встретишь друга и врага,

На ней поймешь, как помощь дорога,

Узнаешь цепу зла и доброты,

В людскую суть проникнешь взглядом ты.

Мне нынче недоступен свет зари -

Глазами в мир ты за двоих смотри.

Уверен я:

Когда наступит срок,

Ты скажешь все, чего отец не смог.

 

 

 

 

 

 

 

 

***

 

Кончилась стужа.

По всей нашей улице

Бурный поток вешней силой балуется.

Сносит, шумливый, он, словно играючи,

Все, что ему на пути попадается.

Щепки,

Соломины,

Перья гусиные

Мчатся куда-то, потоком сносимые.

Но, разбежавшись, бурливый и всклоченный,

С камнем он встретился возле обочины:

Как уж ни пенится,

Ни ерепенится —

Камень готов с ним силенкой помериться.

Маленький вроде, а тверд и устойчив он:

Пообходительней, мол, и не очень-то!

Так он спит –

И чем натиск стремительней

Тем он упорнее и утвердительней!

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ПЕСНЯ ДРУГА

 

Всякий раз, как становится грустно,

Я беру в свои руки баян,

Как, бывало, в училище курском,

Где шла к радости юность моя.

С ним я петь, да и жить не устану,

Потому что той давней порой

Породнился не просто с баяном.

С верным другом моим и судьбой

Под звучанье старинного вальса

Слышу вновь я былых соловьев.

И, как в годы далекие, властно

Снова в сердце стучится любовь.

С ней я петь, да и жить не устану.

Потому что той тайней порой

Породнился не просто с баяном.

С верным другом моим и судьбой.

Пой, баян, выводи свои трели!

Грусть-тоска, убирайся ты прочь!

Пусть к вискам припадают метели,

Подрастают сынишка и дочь.

С ними петь я и жить не устану,

Потому что той давней порой

Породнился не просто с баяном,

С верным другом моим и судьбой.

 

 

 

 

 

ПТИЦЫ  ВЧЕРАШНИЕ

 

Гуси домашние —

Птицы вчерашние —

В пору крылатую

Мчались куда-то вы.

Вольные,

Дикие,

С шумными криками,

Быстрыми стаями

Смело влетали вы

В зори весенние,

В ночи осенние...

Птицами синими

В детстве вы снились мне -

Грузными,

Важными

Стали однажды вы.

С небом не спорите

С  курами вздорите,

В лужах хлопочете,

Сытно гогочете.

И не до стаи вам,

Лишь бы хозяева

Были довольными...

Но всё же больно вам

Слышать по осени

Крики над озером -

Крики ведущего,

Стаю зовущего.

Вдруг в вашей памяти

Вновь просыпается

Стертое временем,

Самое древнее,

Вечно тревожное

Чувство дорожное.

Только бессильны вы,

Хлопая крыльями...

Жалко вас страшно мне,

Птицы вчерашние!

 

 

 

 

«ПЕСНЯ  О  БУРЕВЕСТНИКЕ»

 

Учительница в классе разбирала

Известное одно стихотворенье

И весь урок идеи расставляла

По полкам, как посудины с вареньем.

Как принято, для каждой — этикетка,

И всё в реестрик занесется после:

— ...Пингвин — купец в засаленной жилетке…

Гагары — либеральное охвостье...

Напуганные чайки — это, дети,

Нестойкие в борьбе интеллигенты,

А бурные валы, и гром, и ветер —

Неотвратимой бури элементы.

Грядущая же буря означает

Великое народное волненье... —

И не осталось вдруг ни белых чаек,

Ни гулевого моря в белой пене.

Шатающимся троном туча встала,

Пророком вьется черный буревестник.

Ну что ж, методика не пострадала —

Детишек жаль, что потеряли песню.

 

 

 

 

 

ОБРАЩЕНИЕ К ЛЕСНИЧЕМУ  ФИГУРОВУ

 

Мне стыдно пред тобой, лесничий Фигуров:

Уж больно много наломал я дров!

А ты и прутика сломать не можешь,

В прямом и переносном смысле тоже.

Стоишь ты, сгорбившись и вовсе сед,

Чудак для многих, для меня — поэт,

Живущий по особенным законам

В сообществе лепечуще-зеленом.

Л наши-то житейские мечты

Сегодня до обидного просты:

О Жигулях, да не на волжских плесах,

А всё о тех... блескучих... на колесах.

Вон сад стоит... а наши-то сады

Бесплодны стали и совсем пусты

Вон стелется ковер из трав с цветами

А наши-то -   в квартире под ногами

Мы опустились вниз, а кто и в грязь,

Зато твоя дубрава поднялась;

Стал человек душою нищ и скуден,

Но ты все веришь  - будут лучше люди.

II чтобы явью стала -эта мысль,

Растут твои дубки и вглубь и ввысь

Пни стоят - не просто дар потомкам…

И ты стоишь, мне в душу глядя тонко...

 

 

***

 

По бездорожью осень бродит,

Манит к себе издалека.

Узор неведомый выводит

В моей душе ее рука.

И тянет в лес меня, подальше

От суеты сует людских,

Чтоб, затерявшись с нею в чаще,

Весь мир умножить на двоих.

Не разделить, как хлеб — умножить!

На миг иль вечность — все равно.

Не для того, чтоб подытожить —

Воспеть, что жизнью мне дано:

Воспеть рассветы и закаты,

И материнских рук тепло,

И то письмо отца-солдата,

Что с фронта к сыну не дошло.

Воспеть из всех наград на свете,

Награду высшую — любовь,

И этот лес, и дали эти,

Где наша старь и наша новь.

По бездорожью осень бродит,

Манит к себе издалека.

И я иду. И пусть выходит

Та песнь нескладная пока,

Но я пою. И счастлив, может,

И сердце потому стучит,

Что чья-то боль его тревожит,

И чья-то радость вдохновит.

 

 

 

ПИСЬМО УЧИТЕЛЮ

 

Учитель, снова и снова,

Сколько б ни минуло лет,

Сердце мое готово

Держать пред тобой ответ.

С детства, от школьной калитки

И до сегодняшних дней

Держать — на отметку, без скидки

На что либо в жизни моей.

А выпала доля такая:

В глазах — темнота вместо звезд.

Задача была непростая,

Вставал за вопросом вопрос.

«Подъем только там, где паденье», -

Ты, помню, не раз говорил.

«Себя победить — в том спасенье».

Мне кажется, я победил.

Я только один из многих,

Чья жизнь — продолженье твоей.

Трудней и прекрасней дороги

Нет в мире, чем к душам детей.

Писать не могу без волненья,

Мой добрый  и  умный друг,

Я счастлив. Теперь мое зренье —

Десятки глазенок вокруг.

Был в нашей деревне недавно,

К тебе, как всегда, зашел.

И дом у тебя исправный,

И в доме уют, хорошо.

 

Но только не знает покоя

Светлая старость твоя.

Мне бы иметь такое —

Вдвойне был бы счастлив я,

Устать от забот не боишься

И вновь, не жалея сил,

В людские сердца ты стучишься.

Я настежь свое раскрыл

И, как ученик-семилетка,

Хотя мне и много лет,

Волнуюсь. Какую отметку

Поставишь ты мне за ответ?

 

 

 

***

 

Детство осталось за речкой игривою

Радугой в небе, тропинкой лесной.

Юность девчонкой явилась красивою

И не спрося увела за собой.

Зимы отцов в сыновьях стали веснами –

Время любить, находить и терять.

Сердце недетское грезило звездами,

Чтобы в себе разобраться, понять,

Чтобы однажды лугами покосными,

Не разбирая порою пути,

В лето уйти, где становимся взрослыми,

Чтобы себя наконец-то найти.

Розами устлано будет, крапивой ли

Лето мое — чему быть, тому быть.

Я не устану влюбляться в красивое,

Чтобы красивее жить и любить.

Детство осталось за речкой игривою

Радугой в небе, тропинкой лесной.

Юность девчонкой явилась красивою

И не спрося увела за собой.

Зимы отцов в сыновьях стали веснами –

Время любить, находить и терять.

Сердце недетское грезило звездами,

Чтобы в себе разобраться, понять,

Чтобы однажды лугами покосными,

Не разбирая порою пути,

В лето уйти, где становимся взрослыми,

Чтобы себя наконец-то найти.

Розами устлано будет, крапивой ли

Лето мое — чему быть, тому быть.

Я не устану влюбляться в красивое,

Чтобы красивее жить и любить.

 

 

 

***

 

Пусть знает в роще тишина,

Пусть знает на реке волна.

Весь город наш и вся страна.

Что этим утром, в этот час

Мой сын шагает в первый класс.

В его глазах восторг мечты,

Он у подножья высоты.

Тропа извилиста, крута.

Пред ним задача непроста.

Но лишь в движении вперед

Себе он крылья обретет.

Звенит звонок — зовет на бой,

На вечный бой с самим собой.

Шагай уверенно, сынок,

На первый в жизни свой урок…

Мечте будь верен до конца

И помни про наказ отца:

На высоту лишь тот взойдет,

Кто над собою верх возьмет.

 

 

 

 

ДОРОЖНАЯ ИСТОРИЯ

 

В воскресенье утром ранним

Ехал парень на свиданье

К милой, что жила в районе

В деревеньке удаленной.

Дело это было летом.

Взял заранее билет он,

С местом взял, чтобы в дороге

Не топтали люди ноги,

Сел в автобус честь по чести,

И отправился к невесте.

Рядом с ним с котомкой тетка.

Нелегка, видать, работка —

На ногах весь путь стоять

И вдобавок груз держать.

Сесть она души не чает,

Парень же себе мечтает…

Представляется ему,

В полусне, как наяву;

Он вдоль улицы пройдет,

Постучится, в дом войдет,

Встретит будущую тещу.

«С ней держаться надо проще.

Тещи любят простоту!»

Только вдруг в его мечту

Тетка с сумками ворвалась:

«Посочувствуйте хоть малость,

Хоть бочком присесть пустите».

Парень ей в ответ: «Простите,

Вот законный мой билет,

А у вас билета нет.

И прошу, не приставайте,

Отдохнуть спокойно дайте».

Сам же молча про себя:

«Не хватало мне тебя,

Деревенщина тупая,

И такая, и сякая».

И опять в мечтанья вдался.

А автобус продвигался —

Вот уж речка позади,

Поле, лес. А впереди

То, к чему он так спешил,

И где встретят от души.

Как мечтал, так все и вышло:

Постучался в дверь чуть слышно,

Отворил ее — глядит,

Тетка с сумками стоит!

Парень разом онемел,

Лишь подумать он успел:

«Все. Прощай моя невеста.

Лучше б взял билет без места».

 

 

***

 

В воскресенье утром ранним

Ехал парень на свиданье

К милой, что жила в районе

В деревеньке удаленной.

Дело это было летом.

Взял заранее билет он,

С местом взял, чтобы в дороге

Не топтали люди ноги,

Сел в автобус честь по чести,

И отправился к невесте.

Рядом с ним с котомкой тетка.

Нелегка, видать, работка —

На ногах весь путь стоять

И вдобавок груз держать.

Сесть она души не чает,

Парень же себе мечтает…

Представляется ему,

В полусне, как наяву;

Он вдоль улицы пройдет,

Постучится, в дом войдет,

Встретит будущую тещу.

«С ней держаться надо проще.

Тещи любят простоту!»

Только вдруг в его мечту

Тетка с сумками ворвалась:

«Посочувствуйте хоть малость,

Хоть бочком присесть пустите».

Парень ей в ответ: «Простите,

Вот законный мой билет,

А у вас билета нет.

И прошу, не приставайте,

Отдохнуть спокойно дайте».

Сам же молча про себя:

«Не хватало мне тебя,

Деревенщина тупая,

И такая, и сякая».

И опять в мечтанья вдался.

А автобус продвигался —

Вот уж речка позади,

Поле, лес. А впереди

То, к чему он так спешил,

И где встретят от души.

Как мечтал, так все и вышло:

Постучался в дверь чуть слышно,

Отворил ее — глядит,

Тетка с сумками стоит!

Парень разом онемел,

Лишь подумать он успел:

«Все. Прощай моя невеста.

Лучше б взял билет без места».

 

 

 

 

 

БОРОДАЧИ

 

От Иисуса до Фиделя борода

Не для моды у мужчин была всегда.

С ней не раз, поднявши в ярости топор,

Шли потом они на плаху и костер.

Где барбудос звали их, а где маки,

Бунтари, по-русски просто — мужики.

Злому ворогу вставали на пути

Души грешные их, господи прости.

И сегодня не у мамки на печи —

Там, где трудно, там всегда бородачи.

 

 

 

 

СЫНУ

 

Детство вчера и школа,

Нынче — военкомат.

Время летит так скоро,

Сын мои уже солдат.

С Финского резкий ветер

Невский будил рассвет.

Усталый майор в кабинете

Военный вручил билет.

Сдунуло хмель гитарный,

Строже и лица, и взгляд.

Честно служите, парни, —

Дал вам наказ Ленинград.

Всюду храните свято

Верность земле родной:

Деды ее когда-то

Не раз заслоняли собой.

Будьте всегда достойны,

Подвигов славных их.

Родина - мать спокойна.

За сыновей своих.

Детство вчера и школа,

Завтра, быть может, в бой.

Время летит так скоро.

Кружится шар земной.

 

 

***

 

Тридцать лет — не много и не мало.

Мне когда-то тоже так казалось.

То ли дело, скажем, шестьдесят!

Но теперь, когда они лежат

В складках рта мужской усмешкой горькой,

Тридцать лет — я знаю это сколько.

Знаю, ибо шел крутой дорогой,

Был в гостях у черта и у Бога,

И открыта истина простая —

На земле ни ада нет, ни рая.

Ведал счастье, ведал горе злое,

Одного не ведал лишь — покоя.

Белым светом сделал тьму слепую,

И не клял, не упрекал судьбу я.

Стоя у родимого порога,

Тридцать лет — считать я вправе — много.

Но услышав это, мать сказала:

«Нет, сынок, не прав ты.

Тридцать — мало.

Родила тебя, мне столько было.

Родила, потом еще растила,

Чтобы уважал ты мудрость века,

Верность друга, скромность человека.

Две войны вас четверых кормила,

Про года и про себя забыла,

Знала голод, стужу и разруху,

А не чувствую себя старухой.

Притомился ты видать, в дороге.

Слишком рано подводить итоги.

 

Тридцать лет – не то что шестьдесят.

Да и мне растить еще внучат,

Чтобы уважали мудрость века,

Верность друга, скромность человека.

Отдохни. Да не забудь под тосты –

Жизнь прожить, сынок, не так-то просто,

Счет годам на мало и на много

По делам веди, и по дорогам».

 

 

 

ТРИ  ПАКЕТА

 

Баран на должности сменил Козла.

Как подобает, передав дела,

Козел собрату пожелал удачи

И три пакета дал впридачу.

Откроешь, мол, тогда, когда вдруг что-то

Не станет ладиться с порученной

работой.

Таков обычай, ввел его Осел,

А он, ты знаешь, далеко пошел.

Баран давно мечтал возглавить стадо.

Почет любил он больше, чем награды.

Ушел Баран в работу с головой,

Неделями не видится с семьей,

Собранье он проводит за собраньем.

Баранья слабость — бекать в назиданье.

Да только вот не видно результатов,

Хоть разорвись. Идет зарплата,

И даже премии, но не идут дела.

Тогда он вспомнил про наказ Козла.

Закрыв дверь в кабинет,

Он осторожно первый вскрыл пакет.

Прочел в волненьи, шерстку теребя:

«Вини того, кто правил до тебя».

И стал винить. Под суд, мол, за такое надо!

Вот до чего Козел довел родное стадо!

Все промотал с Козой, да не с одной,

Еще повысили прохвоста! Ну, постой!

Бранил что было сил, а толку снова нет.

Баран подумав, вскрыл второй пакет:

«Реформу проведи и стада, и двора.

Порядок навести давно, пора.

Стремленье к новому заметят и верхи,

Заметят — и простят все прошлые грехи!

-   Не потерплю! — кричит Баран овечкам!

-   Со старым кончено отныне и навечно.

-   Все перестрою, мне сам черт не брат!

-   И перестроил. На бараний лад.

-   Почет ему и слава. Сам Осел

-   Новаторством таким был потрясен.

В бараньей голове сомнений нет,

Уверенно он третий вскрыл пакет,

А там — скажу вам только по секрету:

«Готовь преемника и новых три пакета».

Морали не ищите, Бога ради.

Подобное бывает только в стаде.

 

 

***

 

«Вопрос жилищный очень острый,

Квартиру получить непросто.

А что бывают исключенья —

Не придавай тому значенья.

А если станешь придавать,

Тебе квартиры не видать».

Так говорил сосед соседу

На кухне как-то за обедом.

«Вот я, к примеру, все молчу,

И верь мне, скоро получу».

На том и разошлись. И вот

Проходит месяц, затем год.

А тот, который говорил,

Квартиру все не получил.

Хотя усердней всех молчал,

Никто его не замечал.

Тогда решил сменить он ход:

Критиковать все наперед,

На всех собраньях всех ругать.

Разоблачать, изобличать,

Чтоб быть заметнее. И вот

Проходит снова месяц, год,

Он все ж добился своего,

Вверху заметили его,

И чтобы крикуна унять

Квартиру не дали опять.

Что предпринять еще, как быть''

Бедняга с горя начал пить.

Другой же время зря не тратил,

Не тратил понапрасну сил,

Работал на износ и кстати,

Вчера квартиру получил.

Сегодня у него веселье,

Счастливый праздник – новоселье.

А тот, который говорил,

Наверно с кем-нибудь строил.

И слушает другой сосед:

Мол правды не было и нет».

 

 

***

 

Хорек, известный плут и балагур,

Решил не трогать больше кур.

Его портрет теперь в газете,

О нем повсюду говорят.

Но как-то друг Петух заметил,

Что нету во дворе цыплят.

Об этом он тотчас — властям.

Что дальше делать, пусть решают там.

За ум практичный, может, за красу,

Курятником заведовать Лису

Подумав, назначает руководство,

Чтоб уровень повысить птицеводства.

А бывшего завкура Петуха

В заготзерно, подальше от греха.

Все поддержали мудрое решенье —

Кто из-за страха, кто из уваженья.

Сова иного мнения держалась,

И вскоре в Красной книге оказалась.

Ей, вещей птице, было невдомек,

Что руководство возглавлял Хорек

 

 

 

***

 

И снова — бой отчаянный,

В глазах — коммуны даль.

Пока живут Корчагины,

Не заржавеет сталь.

Покой — не для крылатых,

Нам тесно возле мам.

Комса, семидесятых,

Даешь! КамАЗ и БАМ!

Напрасно лжефилософы

То рай сулят, то ад.

Пока живут матросовы,

Нам в мире нет преград.

На дзоты равнодушия,

На амбразуры лжи

Сердца бросаем, души,

Чтоб лучше, чище жить,

Чтоб снова — бой отчаянный,

Чтоб снова — «Дан приказ...»

Матросовы, корчагины

Неистребимы в нас.

 

 

 

 

НАСЛЕДНЫЕ  ДУШИ

 

Слухам не верьте, на то они слухи,

Мол, бред и язычество души и духи.

Ясно ребенку нашего, времени:

Вечен лишь дух бессмертного Ленина.

Кружит над бездной дух старого Мао,

Жаждущий славы и крови немалой.

Демоны зла — нескончаемой серией,

Гитлеры, Чомбе и разные Берии.

Только не быть царству тьмы на планете,

Пока в нас пылает дух Сакко, Ванцетти.

Пока дух Колумба, Гагарина где-то,

Как прежде, встречают в дороге рассветы.

Л лгать до конца отдает себя детям,

И даже на том, хоть и нет его, свете.

Души умерших — не мертвые души,

Бродят морями, кочуют по суше.

Визы не надо, что им границы —

В душах живущих гнездятся, как птицы.

Стих мой не ода, не гимн суеверью.

Канула в Лету эпоха всеверия,

Но сквозь революцию, как ни печально,

Все ж протащилась душонка Молчалина.

У перестройки под боком и критики

Души скупать вновь пытается Чичиков.

И ревизоры, подстать Хлестакову,

Все так же в почете и в должностях новых.

 

 

Души подобные сгинут не скоро.

Время с надеждой глядит и укором

Есть ли сегодня герои,  достойные

Духа Радищева, Блюхера, Зои?

Или смирились, а может устали мы?

Дух перестройки нам ближе иль Сталина?

Души живущих – наследные души.

Каждый свою хорошенько послушай.

В начало